Разделы сайта
Свежие новости
Пьер Гасли: Дайте Хэмилтону машину Haas, и он финиширует последним
Гонщик AlphaTauri Пьер Гасли уверен, что своими достижениями в Формуле 1 Льюис Хэмилтон обязан не только таланту. «Льюис ничего не добьется за рулем Haas или Williams и будет последним, даже если он действительно лучший гонщик в истории Формулы 1.
Мазепин: «Мне очень понравились спринты в «Формуле-1» — и как фанату гонок, и как пилоту»
Пилот «Хаас» Никита Мазепин поделился мнением о спринтерских гонках в «Формуле-1».
Полезные статьи
Это был мой максимум. Айртон Сенна о запредельном пилотаже в Монако-1988
21 марта одному из величайших гонщиков в истории Формулы 1 Айртону Сенне могло бы исполниться 59 лет. Увы, трагедия в Имоле-1994 оборвала его жизненный путь в 34 года. Но его достижения и выступления продолжают вдохновлять целые поколения гонщиков и вызывать восхищение у болельщиков по сей день. Сегодня хороший повод в очередной раз вспомнить Великого Бразильского Волшебника, и для этого мы предлагаем вашему вниманию фрагмент никогда ранее не публиковавшегося интервью, которое записал Алан Хенри летом 1990 года.
Темой беседы, записанной на аудиокассету, были физические, эмоциональные и психологические особенности пилотажа, а также феноменальное выступление в квалификации Гран При Монако-1988. В той квалификации он даже напарника по McLaren Алена Проста опередил на невероятные 1,911 секунды.
Фокусы Волшебника: 10 лучших побед Айртона Сенны в Формуле 1 и не только
«В том сезоне у нас не было квалификационных шин, поэтому мы выступали на гоночных, – приводит слова Сенны издание Motorsport-Magazine. – Я выехал, проехал хороший круг, преодолел ещё один и оказался на поуле. Но на следующем круге я оторвался ещё больше, потом ещё больше и в конечном итоге довёл отрыв до двух секунд от всех остальных, включая партнёра по команде на такой же машине. Это не значит, что он был медленным, просто я был слишком быстр в тот момент.
Я делал так, что машина ехала буквально по рельсам. Не оставалось свободного пространства трассы, которое я мог бы ещё задействовать. Поскольку я ехал на лёгкой машине с режимом двигателя, рассчитанном на скорость, а не на стабильность, в какой-то момент я вдруг понял, что ничего не вижу перед собой, кроме отбойников вдоль трассы. Я почувствовал себя словно в туннеле и понял, что превысил пределы безопасности. Запаса не оставалось. Поняв это, я сразу замедлился...
Я не понял и до сих пор не понимаю тот уровень. Медленно вернувшись в боксы, я сказал себе: «Сегодня был особенный день. Хватит. Не надо больше выезжать, потому что ты стремишься в зону, которую не совсем понимаешь и в которой уязвим. Ты едешь бессознательно.
Я догадываюсь о некоторых причинах. Мне хотелось выжимать из машины всё больше и больше, ехать всё лучше и лучше. Это желание было настолько огромным, что всё вышло за пределы нормального.
Прежде были ситуации, когда я ехал и ехал всё лучше, но в итоге ошибался. Но в этот раз я ехал, ехал и ехал, пока не понял, что надо остановиться, пока что-то не пошло не так.
Мне удалось испытать нечто неизведанное и подняться до прежде недостижимого уровня, добившись максимума. Я не мог сказать: можно ли было проехать лучше. Это был мой максимум, и никогда больше у меня было подобного чувства...»
Читайте также
- Пьер Гасли: Дайте Хэмилтону машину Haas, и он финиширует последним
- Мазепин: «Мне очень понравились спринты в «Формуле-1» — и как фанату гонок, и как пилоту»
- Риккардо: Нельзя говорить, что Макс не заслуживал титула
- Валттери Боттас объяснил, почему Рассел не опередит Хэмилтона
- Что такое банкролл и зачем его контролировать